Кавказ понимает лишь силу

Все привыкли использовать эту фразу по любому поводу в разговорах о Кавказе. Да, Кавказ понимает силу. И уважает ее. Если власть проявляет слабость — это плохая власть. Если общество проявляет слабость — это слабое общество. Если от правосудия можно откупиться — это не правосудие. Те, проблемы, к которым мы всегда относились снисходительно, для Кавказа — не проблемы, а проявление слабости. Вызывающие поведение в Москве и других городах России, это проявление требования всего Кавказа России — будьте сильными.

Кавказское общественное мнение — это свод строгих регламентов. Здесь нельзя плевать на других людей и игнорировать их интересы. Но если эти люди слабые — то, в принципе можно. Слабые недостойны того, чтобы иметь собственные интересы. Если кавказец приезжает в Москву — он в первую очередь видит отсутствие подобных регламентов и полное равнодушие общества к тому, как ведет себя человек. К старшим относятся с пренебрежением? Бухают пиво на улице на ходу? Пляшут девки в храме? Значит все нормально. Можно вести себя как душе угодно — всем ведь пофиг. Далеко не у всех кавказцев хватает личной дисциплинированности оставаться кавказцем в таком обществе. Но хуже другое — молодые кавказцы не знают берегов в «вольной жизни». Представьте птицу, которую поместили в большую стеклянную комнату. Она разобьется очень быстро, влетев со всего размаха в стекло. То же самое и молодой кавказский парень, не чувствующий за собой общественного присмотра — он не понимает, где в этом странном новом мире находятся границы, за которыми его поведение перестанет быть в пределах нормы.

В своем поведении они пародируют поведение местного населения. И как любая пародия, она более выпуклая и гротескная что ли, чем сам пародируемый факт. Почему они выхватывают только худшее? Потому что плохое бросается в глаза в первую очередь. Мы всегда судим по внешним признакам. В этом обществе подобное допустимо? Значит и подобное подобному допустимо. И кавказцев, которые живут на Кавказе, раздражает не поведение в Москве земляков. Их раздражает, что им позволяют там так себя вести. Чувствуете разницу?

Кавказ понимает лишь силу. Но сила в понимании Кавказа — это не морды бить. Сильному не нужно проявлять агрессию — она-то как раз признак слабости. Сильный — это жесткий, но не жестокий, справедливый, но ко всем в равной степени. Сильному не нужно демонстрировать свою силу. Он просто сильный. Ну не может сильный относится так к старикам и женщинам. Не может вести себя так на улице, как у нас это многие себе позволяют. А в Ингушетии мне часто приходится слышать «Россия должна быть сильной». Потому что слабость по разрушительности страшнее чумы.

Не стоит взывать к совести кавказской молодежи. Нужно взывать к своей совести. Потому что русские, с точки зрения народов Кавказа, это сила. А вызывающее поведение кавказской молодежи, возможно, от разочарования. Они видят, что мы не хотим быть сильными. Быть русским — это не дворянский титул, передающийся по наследству. Если ты русский — то будь им всегда, а не только в интернете. У наших предков достало сил объединить народы вокруг себя. Потому что они были сильными. А мы только оглядываемся на было величие, да побухиваем. А трусливые гнилоусты и вовсе требуют отделить Кавказ: мы не хотим быть сильными — давайте избавимся от тех, кто надоедает нам, приставая с подобными требованиями.

Когда у нас каждый станет видеть в другом человеке не либерала, ни демократа, ни коммуниста, ни полицейского, ни врача, ни пациента, а свой народ, тогда и вернется к нам сила. Та самая, о которой писал Гоголь: «Разве найдется сила, которая переломит русскую силу?».